четыре стихотворения
---
А смерть остывала… И много ли толка
от чахлого тления высохшей плоти?
Ведь если так вечность, то вечность жестока,
и, значит, что тело мечтать о полёте
приковано к полудрёме дивана.
Не надо мне этого смрадного тлена!
Я помню, как мама меня одевала
и как папа Карло меня из полена
выстругивал… Видишь ли, Буратино,
какая теперь разлилась по составам
апатия? Видеть такое противно –
особенно если в сознании здравом,
но где ж её нынче сыскать – эту ясность?
Ты видишь отверстие за камином
и падаешь навзничь в те самые ясли,
где ждет тебя голенькая Мальвина.
---
За гранью забытого слова,
из образа ангела сил
старца Андрея Рублева –
голос меня просил:
«Не бойся – лед скоро растает,
смотри, как из неба лучи
скользят, и уже не давит
твой пояс… Твои палачи
послушны тебе и смиренны
перед твоим мечём.
Не бойся твоей вселенной,
не думай впредь ни о чем,
что может казаться страхом
и притворяться врагом.
Ты – царь над любым варягом
и греком, и всё кругом
отныне пропитано светом
и Богом, и ты – лишь в Нём.
И не забывай об этом,
мой мальчик, ни ночью, ни днём».
---
Прощайте, нежити севера –
отпрыски порченых слов
и чахлого, дряблого семени,
прогнившего до основ.
Флёр перегноя шаманского
лживых и пошлых эпох
тает, как брызги шампанского.
В мир возвращается Бог!
Бубен разорван и выкинут
вместе с масками зла.
К освобожденному викингу
снова приходит весна.
Слышно, как хлопают крыльями
ангелы за окном,
и параллельные линии
пересекаются. Ом.
---
Херувимы влетели в меня,
серафимы живут во мне,
и незыблема вся земля,
и приходит конец зиме.
Мир не тонет больше в крови,
душа возвращается в кровь
очищающей нас любви.
Соскребается вновь и вновь
человечество – ты и я,
вся родня, все друзья родни,
все погрешности бытия.
Херувимы теперь не одни,
серафимы теперь со мной
и со мной навсегда – Илия,
Моисей, Авраам и Ной.
И незыблема наша земля.
03.04.2008 01:47:51
Комментарии : 0
|