Жизнь возникает по каплям

/Антону Кабанову/

Жизнь возникает по каплям, по пустякам,
по умолчанию, по назначению свыше.
Я узнаю себя по своим стихам.
Это и есть мой абсолютный vision.
Как не старайся, а ничего вокруг —
даже не пробуй долу потупить зенки —
будешь обманут, мой драгоценный друг,
и заточён навечно в сыром застенке
сказочных глупостей собственного ума.
Это и есть — жесткий язык предмета.
Это и есть — ядерная зима
крошечной жизни, которая только эта.
Так уже было больше тысячи раз —
и ничего не сделать — не отвертеться.
Жизнь безобразна, если она без прикрас,
и безупречна, и тяжело согреться
в жалобно воющей выжженной пустоте
сказочных глупостей собственного лукавства.
Знать бы еще хоть что-нибудь о стыде.

Это — не секта, а, безусловно — каста —
быть обреченным тупо продолжить род,
знать облегчение от прекращения рода.
Или, если угодно — наоборот.
Это и есть — человеческая природа —
вся — до мельчайших сполохов, до немоты,
до помутнения. Это и есть — рассудок
плотного времени выпуклой темноты —
самого-самого сжатого времени суток,
вся метафизика, весь кармический вес
суммы поступков — за вычетом паранойи,
весь перманентный выхлоп хаоса, весь
обморок памяти в целую жизнь длиною.

…по нарастающей — гулкие купола,
теплые руки очередной приживалки,
режущая пространство бензопила
и распустившиеся на окне фиалки —
именно в этом и надо искать предел,
после которого — ярче хвоста кометы —
вспыхнет наш мир — точно, как я хотел
видеть когда-то это — именно это.

…Но ничего не сдвинуть. Опять вокруг
станет темно. Странное все же дело —
чувствовать прикосновения теплых рук,
но при этом совсем не чувствовать тела —
собственного, практически — двойника.
Что-то в этом есть почти неземное —
остановившее загнанные века —
что-то нечеловеческое, иное.

Глупенькое, кокетливое кино —
этакая эротика напоследок,
не претендующая ни на какой канон —
стопка кассет лет на четыреста эдак —
обыкновенный, в принципе, сериал
обыкновенного, в общем-то, лицедейства,
плотно вошедшего в виртуальный реал
с самого-самого даже еще не детства,
этика косметического креста,
мимика ослепительного благородства
еле заметной линии вдоль листа
стянутой кожи. Если бы не короста
мелкого почерка, слившегося в пятно —
было бы проще, был бы давно понятен
смысл погружения на совершенное дно,
смысл появления этих чернильных пятен.

Комментарии :  ₃