опять стишки

---


по деревянному полу
на каблуках, каблуках.
я допивал кока-колу
и эту сучку в чулках.

я выпивал её взглядом,
я залезал в неё весь.
я был закупорен адом -
имел рост, возраст и вес.

мой скорпион меня жалил
не меньше тысячи раз.
они меня унижали.
любой из них - пидорас.

они ко мне прикасались,
кормили вкусной едой.
их пожирала их зависть.
им так хотелось домой,

что слёзы сыпались градом
и разбивались о пыль,
и пахло смертью и адом,
и я там был - точно был...




---


те, кому сейчас по четырнадцать?
да они ведь, в натуре, охуевшие.
посмотри на них внимательно, посмотри на них,
внимательно посмотри на них, внимательно.

по большей части, я про Москву сейчас, конечно.
что там в городишке Муркина Жопа происходит -
я ведь толком и не знаю, как думается.
знаю только что глубокий анус по всем направлениям.

но Москва - о! это реальная столица рассыпающейся империи.
она не просто закрома Родины, не только пионеры-герои.
Москва - нечто куда большее - Рим, наверное -
Рим и Карфаген вместе взятые.

тем, кому сейчас по четырнадцать,
всё это и многое другое глубоко похую.
но именно они каким-то непостижимым чудом
переродятся в людей.

это уже на грани полного, всецелого, окончательного вырождения.
представлять аж не хочется -
до того предсказуемы сценарии запланированного голода -
геноцида в самом запредельном его проявлении.

людоедство - черта, за которой остаешься наедине с собственным разумом -
если съел, то уже не стать таким, каким был.
в этом есть что-то очень мощное - необратимость какая-то -
полуявленная, полупроявленная необратимость.




---


в этом городе, годе
я горю, словно факел.
я к тебе на подходе,
ты ко мне на подходе,
электрический ангел.
я уже на подходе -
электрический ангел.

в этом выходе, входе
ярко светит мой факел.
я к тебе на подходе,
ты ко мне на подходе,
электрический ангел.
я уже на подходе -
электрический ангел.

в этом выдохе-вдохе
согревает мой факел.
я скольжу по эпохе -
электрический ангел.




---

превращение в человека
оставляет за ширмой века

всё - лишь душу - одну лишь душу
не хватает когтистой лапой.
обогрей, мой Христос, мою стужу -
будь мне Солнцем, Луной и Лампой.

будь мне звёздами и камином,
будь диктатором, террористом,
Карлом Марксом и Хо Ше Мином,
самым грязным и самым чистым.

будь мне всем, что меня спасает.
пусть всё будет Тобой - и только.
надо мной Твоя тень нависает.
это - вечность. идти к ней долго,

но дойдёшь - потому что надо,
потому что без вариантов -
загребая ковёр листопада -
Млечный путь Кремлёвских курантов.




---


уничтожали семьями и народами -
переселяли этапами в лагеря,
или в штрафбате лёгшими насмерть ротами,
или на грудь - купола, на руках - якоря.

школьный учебник - кто вспомнит теперь Чернышевского?
странное выдалось времечко, как не глянь -
даже в мужском, даже в детском хватает женского -
все эти адидасы и кевин кляйн.

хрен разберёшь, что есть что, и с надроченным
выйдешь на пляж летним месяцем в выходной,
и, распластав себя над измерением конченым,
скромно коснёшься каждого, блядь, елдой.




Ире Артамоновой


где-то в далёком Лондоне
девица у околицы
Родиной вспыхнула - вот они -
сполохи красной конницы.

Ира, узнай, что грезится -
в вечности только - в вечности.
мир наизнанку крестится.
страшное страшным лечится.

слёзы? они без памяти -
всё с ними более-менее -
с этими-то слезами-то -
полное исчезновение.

и - в опустевшем коробе -
бьётся, сжимая горлышко,
и прилетают голуби,
и согревает Солнышко.



---


вычистило бы уж полностью -
хочется по-человечески,
а не с брехнёй и подлостью
стоять на пороге вечности.

хочется так, чтоб скоренько -
чтоб навсегда и запросто -
чтобы, как в тельце голеньком,
а не с лукавой завистью.

хочется, как же хочется! -
чтоб ни одной претензии,
смерти и одиночества,
и поливать гортензии.




моей Кале


песенка льётся, Солнышко -
в косу сплетая девицу.
ах, дорогая Золушка,
мир никуда не денется.

выживем как-то, выживем -
всё будет даже с разумом -
в здешнем пространстве выжженном,
сожранном и одноразовом.

дети, конечно, ангелы -
в них нездешняя силища.
даже кукушки плакали,
чувствуя муки чистилища.




---


китайская демократия,
гитлеровский фашизм.
как не крути, а в закате я -
закатывается моя жизнь.

гнали меня в столыпине,
кололи меня штыком.
думал я сгинуть в глыбине -
как-то прожить тайком -

радостно встретиться с внуками -
мёртвыми, как и ты,
и даже базарными слухами
кричать из своей темноты.

Комментарии :  ₁

Tsura tse tse | статус: автор Ээээээых, Лёша... Льется песенка из - под под навесиков - Полосатых нерусских маркизиков. Из монгольских народных эскизиков Наворую орнамент для юбочки. Ну не все ж нам сворачивать трубочки Из бумаги, надрато альбомчиков. Из газетных рукавчиков фразочки, Подбирая к фасонам закончики. Иностранный рундук с ней не справится - С Моей Родиной -пенно-янтарною. Моя Родина песнею славится Все офсетною - утилитарною... Расплескалась в иконе из двух досок И Ему вон с Пречистой не совестно - Ну и что, что слезливо и горестно - Моя Родина сгинет в зыбуч песок Размокают в чернявенькой лужице Мои строчки офсетно-газетные С Непонятными буквами кружатся Пылью ржавой плевки сигаретные Хоть по русски писать разучилися Бусурманская речь не привычна нам Как ботиночки подизносилися кирие елейсон да ржаной сто грам Невостребована с подворотенки Полосатая дя приблатненная ох не льется - молчит с под маркизиков - не тоска, а чернуха казеная 29.09.2010 02:52:42