опять стишки
---
по деревянному полу
на каблуках, каблуках.
я допивал кока-колу
и эту сучку в чулках.
я выпивал её взглядом,
я залезал в неё весь.
я был закупорен адом -
имел рост, возраст и вес.
мой скорпион меня жалил
не меньше тысячи раз.
они меня унижали.
любой из них - пидорас.
они ко мне прикасались,
кормили вкусной едой.
их пожирала их зависть.
им так хотелось домой,
что слёзы сыпались градом
и разбивались о пыль,
и пахло смертью и адом,
и я там был - точно был...
---
те, кому сейчас по четырнадцать?
да они ведь, в натуре, охуевшие.
посмотри на них внимательно, посмотри на них,
внимательно посмотри на них, внимательно.
по большей части, я про Москву сейчас, конечно.
что там в городишке Муркина Жопа происходит -
я ведь толком и не знаю, как думается.
знаю только что глубокий анус по всем направлениям.
но Москва - о! это реальная столица рассыпающейся империи.
она не просто закрома Родины, не только пионеры-герои.
Москва - нечто куда большее - Рим, наверное -
Рим и Карфаген вместе взятые.
тем, кому сейчас по четырнадцать,
всё это и многое другое глубоко похую.
но именно они каким-то непостижимым чудом
переродятся в людей.
это уже на грани полного, всецелого, окончательного вырождения.
представлять аж не хочется -
до того предсказуемы сценарии запланированного голода -
геноцида в самом запредельном его проявлении.
людоедство - черта, за которой остаешься наедине с собственным разумом -
если съел, то уже не стать таким, каким был.
в этом есть что-то очень мощное - необратимость какая-то -
полуявленная, полупроявленная необратимость.
---
в этом городе, годе
я горю, словно факел.
я к тебе на подходе,
ты ко мне на подходе,
электрический ангел.
я уже на подходе -
электрический ангел.
в этом выходе, входе
ярко светит мой факел.
я к тебе на подходе,
ты ко мне на подходе,
электрический ангел.
я уже на подходе -
электрический ангел.
в этом выдохе-вдохе
согревает мой факел.
я скольжу по эпохе -
электрический ангел.
---
превращение в человека
оставляет за ширмой века
всё - лишь душу - одну лишь душу
не хватает когтистой лапой.
обогрей, мой Христос, мою стужу -
будь мне Солнцем, Луной и Лампой.
будь мне звёздами и камином,
будь диктатором, террористом,
Карлом Марксом и Хо Ше Мином,
самым грязным и самым чистым.
будь мне всем, что меня спасает.
пусть всё будет Тобой - и только.
надо мной Твоя тень нависает.
это - вечность. идти к ней долго,
но дойдёшь - потому что надо,
потому что без вариантов -
загребая ковёр листопада -
Млечный путь Кремлёвских курантов.
---
уничтожали семьями и народами -
переселяли этапами в лагеря,
или в штрафбате лёгшими насмерть ротами,
или на грудь - купола, на руках - якоря.
школьный учебник - кто вспомнит теперь Чернышевского?
странное выдалось времечко, как не глянь -
даже в мужском, даже в детском хватает женского -
все эти адидасы и кевин кляйн.
хрен разберёшь, что есть что, и с надроченным
выйдешь на пляж летним месяцем в выходной,
и, распластав себя над измерением конченым,
скромно коснёшься каждого, блядь, елдой.
Ире Артамоновой
где-то в далёком Лондоне
девица у околицы
Родиной вспыхнула - вот они -
сполохи красной конницы.
Ира, узнай, что грезится -
в вечности только - в вечности.
мир наизнанку крестится.
страшное страшным лечится.
слёзы? они без памяти -
всё с ними более-менее -
с этими-то слезами-то -
полное исчезновение.
и - в опустевшем коробе -
бьётся, сжимая горлышко,
и прилетают голуби,
и согревает Солнышко.
---
вычистило бы уж полностью -
хочется по-человечески,
а не с брехнёй и подлостью
стоять на пороге вечности.
хочется так, чтоб скоренько -
чтоб навсегда и запросто -
чтобы, как в тельце голеньком,
а не с лукавой завистью.
хочется, как же хочется! -
чтоб ни одной претензии,
смерти и одиночества,
и поливать гортензии.
моей Кале
песенка льётся, Солнышко -
в косу сплетая девицу.
ах, дорогая Золушка,
мир никуда не денется.
выживем как-то, выживем -
всё будет даже с разумом -
в здешнем пространстве выжженном,
сожранном и одноразовом.
дети, конечно, ангелы -
в них нездешняя силища.
даже кукушки плакали,
чувствуя муки чистилища.
---
китайская демократия,
гитлеровский фашизм.
как не крути, а в закате я -
закатывается моя жизнь.
гнали меня в столыпине,
кололи меня штыком.
думал я сгинуть в глыбине -
как-то прожить тайком -
радостно встретиться с внуками -
мёртвыми, как и ты,
и даже базарными слухами
кричать из своей темноты.
28.09.2010 17:39:00
Комментарии : 1
- Tsura tse tse | статус: автор
Ээээээых, Лёша...
Льется песенка из - под под навесиков -
Полосатых нерусских маркизиков.
Из монгольских народных эскизиков
Наворую орнамент для юбочки.
Ну не все ж нам сворачивать трубочки
Из бумаги, надрато альбомчиков.
Из газетных рукавчиков фразочки,
Подбирая к фасонам закончики.
Иностранный рундук с ней не справится -
С Моей Родиной -пенно-янтарною.
Моя Родина песнею славится
Все офсетною - утилитарною...
Расплескалась в иконе из двух досок
И Ему вон с Пречистой не совестно -
Ну и что, что слезливо и горестно -
Моя Родина сгинет в зыбуч песок
Размокают в чернявенькой лужице
Мои строчки офсетно-газетные
С Непонятными буквами кружатся
Пылью ржавой плевки сигаретные
Хоть по русски писать разучилися
Бусурманская речь не привычна нам
Как ботиночки подизносилися
кирие елейсон да ржаной сто грам
Невостребована с подворотенки
Полосатая дя приблатненная
ох не льется - молчит с под маркизиков -
не тоска, а чернуха казеная 29.09.2010 02:52:42
|
|